Психологический контакт

Это движение возникало вновь всякий раз, когда блок восстанавливался. Данные факты имеют большое значение для понимания языка тела. Наш пациент, как правило, проявлял негативизм; его основной характерной установкой тоже было «нет». Он сильно страдал от этого, боролся с этой установкой, но безуспешно. Несмотря на сознательные и интеллектуальные попытки сказать «да», то есть проявить позитив, его характер постоянно выражал «нет». Это характерное «нет» было нетрудно понять, как с функциональной, так и с исторической точки зрения. Как и многим другим детям, его строгая мать ставила ему клизмы. Как и других детей, это очень пугало его и вызывало внутреннюю злость. И вот, чтобы подавить в себе эту злость и справиться с этой мукой, он «обуздал себя», подтянув тазовое дно, стеснив дыхание и, таким образом, сформировав телесную позу «нет-нет». Поскольку живое в нем хотело выразить «нет-нет» в ответ на нападение и не могло этого сделать, оно возвело незыблемый «рубеж» для сохранения его жизни: жизненная система стала выражать всем и вся «нет-нет». Хотя характерное «нет-нет» было весьма ощутимым симптомом, оно в то же время было еще и выражением злобного протеста, который изначально был рационально объясним. Но этот изначальный рациональный протест принял форму хронического панциря и был чрезвычайно устойчив и защищал от всего. Я уже неоднократно упоминал, что травмирующее детское переживание может иметь эффект в реальной взрослой жизни человека, только если оно зафиксировано в устойчивом панцире. Исходно рациональное «нет-нет» со временем обернулось невротичным иррациональным «нет-нет». Это произошло из-за панциря, который, как мы увидели, выражал «нет-нет». Когда в процессе терапии панцирь разрушился, данная экспрессия ослабилась. Вместе с этим исторически значимая угроза действием, исходящая от матери, тоже утратила свое патогенное значение. С точки зрения глубинной психологии, правильно было бы сказать, что в этом случае защитный аффект, то есть протест «нет-нет», был «подавлен».